Вечером второго дня группы привычно собрались на линейке. Кураторы, скрывая соб-ственное волнение, заводили первокурсников, устроив в итоге весьма качественный бед-лам. Первокурсники скандировали, кураторы дирижировали. Минуты шли – а преподава-тели нет. Затянувшееся ожидание наэлектризовало атмосферу, буквально за десять минут успело стемнеть, и когда ОНИ появились на трибуне, истфак взревел, перекрывая самих себя. Над толпой, стройной и бесформенной одновременно, взмыли в небо штандарты, плакаты, реквизит, девушки, сидящие на плечах… «Бэкграунд» школы как будто на мгно-вение перестал быть игрой… А потом все, взбудораженные, чуть нервно смеющиеся, как будто боясь не успеть, ши-роким шагом торопились в клуб, ибо настало время для высшей точки, кульминации шко-лы, Того, Ради Чего в Конечном Счете Мы Все Это и Делаем – концерта. Непростая миссия конферанса была возложена на старшекурсницу Анну Стадник и среднекурсника Максима Фатхутдинова. Эти замечательные люди очень ответственно по-дошли к делу и даже собрались в день концерта, чтобы все обсудить. Придумав несколько игровых выходов для себя и пару-тройку игр для зала, они все же решили возложить оп-ределенные надежды на спасительную импровизацию. Последующие события показали правильность такого решения. Преподавательская феерия (просто неловко называть столь масштабное действо поста-новкой) должна была стать первым пунктом концертной программы. К тому моменту ак-теры, всесторонне подготовившись к выходу на сцену, пребывали в костюмах и гриме, поэтому вместо исполнителя роли Петра Первого приветственное слово произнес Алексей Павлович Килин, помимо всего прочего – крупный специалист в истории истфаковского насценного творчества. Завладев аудиторией, Алексей Павлович плавно перешел к показу слайд-шоу, во время которого все присутствующие еще раз пережили значимые моменты вчерашнего и порадовались знакомым лицам на экране.
И вот – началось! Собравшись до предела, конферансье Анна без запинки огласила на-звание преподавательского сюрприза – «От Кокуя до Гренгама». Как нетрудно (ведь правда же?) догадаться, зрителю предлагался авторский взгляд на главных действующих лиц и события периода «России молодой». Действо, жанр которого, вернее всего, можно определить как мюзикл, объединялось центральной фигурой Петра, в начале просто так себе Алексеевича, но к финалу неуклонно делающего замах на Великого. Образы осталь-ных актеров менялись в зависимости от конкретной сцены, что требовало немалого сце-нического мастерства и владения собой. Стоит отметить, что в «многослойном» по смыслу творении преподавателей каждый нашел что-то для себя. Первокурсников, еще не привыкших к этому, радовал сам факт участия первых лиц факультета в концерте. Они встречали заслуженными аплодисмента-ми каждого нового персонажа на авансцене, будь то раскольничий патриарх, безуспешно пытавшийся устроить самосожжение, или шведский король, в ритме твиста демонстриро-вавший стремление «надрать», пардон, «задницу» русскому государю. Более искушенные старшекурсники, оценив тонкую политическую сатиру, смеялись и улюлюкали во время пляски гетмана Мазепы с оранжевым свитером и, подобно персонажу из «Белой гвардии», восклицали «Верно!», когда со сцены давалась достойная отповедь «имеретинским князь-кам и лифляндским баронам». В финале же зал и сцену объединил бравурный победный марш, гремевший о первом «триумфе» русского императорского флота и обещавший, что это только начало… И хотелось забыть на секунду курс истории Отечества и поверить, что с этого момента у России все-все будет хорошо… Ушедших под бурные овации преподавателей сменила Наталья Калистратова, текущая танцевальная «прима» истфака и куратор группы 100. С собой на сцену она прихватила крутящийся стул и под «Objection» Шакиры сделала его участь предметом зависти при-мерно половины присутствовавших. Рассказывать бесполезно, кто не видел – смотрите фотографии. Эстафету кураторов «сотой» подхватили Макс Фатхутдинов и Димитр Распопов, види-мо, окончательно сменившие на рэп-подмостках истфака Николая Коваленко. Исполнив ставшую уже классикой композицию «Юбилей победителей всех времен, все вместе: Истфак – чемпион!», они подарили людям свое видение немеркнущей идеи, заключенной в двух словах. И, наконец, на сцену бодро взбежали хозяева праздника – первокурсники
. Согласно ре-зультатам жеребьевки, парад-алле первокурсного творчества открывала группа 100. Заяв-ленная ребятами тема «32 – это норма» раскрывалась, в частности, вводной фразой: «Да-вайте представим, что истфак – это один большой рот...» Говоря по чести, такое видение темы вызывала у редакторов сомнения в ее успешной реализации, однако на деле, как вы-яснилось, группа справилась с задачей на количество процентов, равное ее номеру. Широко используя «зубную» тематику в стиле известной рекламы, кураторы и перво-курсники создали целый ряд простых, но ярких образов и разыграли с их помощью не-хитрый житейский конфликт – борьбу с кариесом в отдельно взятом рту, что, очевидно, предполагало расширенно-философский смысл. Справились туристы и с функцией «за-дать тон», которая всегда присутствует у группы, выступающей первой. В этом им помог-ли отлаженность действий, громкая песня в финале и спецэффекты в виде хлопушек. «Сотую» сменила группа 102. Ее кураторы, вдохновленные старым добрым индийским кино, предложили свою вариацию на тему этого бессмертного жанра. Их отлично стили-зованная постановка называлась «Хромай-хромай» и повествовала о прекрасной хромой танцовщице, ищущей ответ на вопрос: «А не влюбиться ли мне в главного героя?» Но главный герой, вопреки ожиданиям, оказался абсолютно не способен противостоять вызо-вам окружающего мира (проще говоря, оказался рохлей и тюфяком), в силу чего безвоз-вратно потерял шанс на любовь главной героини. И хотя в конце он обретает потерянного брата, все прекрасно понимают – это только потому, что дело происходит в киношной Индии. Мораль сей басни неожиданно свежа – «быть неудачником плохо, даже если ты звезда индийского кинематографа». «Сто пятая» предложила зрителям путешествие на небеса. Юный рыцарь, трагически укокошенный цветочным горшком под окном любимой, попадает на Олимп, где вынуж-ден выполнять поручения сварливых языческих богов, дабы получить право восседать вместе с ними на трех партах, составленных пирамидой. Драматические сцены разворачи-ваются одна за другой, задания колеблются от простеньких (вырвать золотой зуб у драко-на) до потрясающих своей невыполнимостью (поцеловать Д.О. Лоевского в темя). Когда фантазия богов иссякает, они не дают герою влезть к ним на верхотуру (правильно, места-то нет!), зато он получает возможность воссоединиться с милой его сердцу Брунгильдой. Здесь-то и поджидает рыцаря главное потрясение, посильнее цветочного горшка в голо-ву… Группа 103 поставила настоящий блокбастер. Судите сами: из далекого будущего в да-лекое прошлое одна маленькая свободолюбивая страна посылает андроида-убийцу – пре-красную девушку. Дело в том, что все страны в далеком будущем оккупированы Страной, Которую Нельзя Называть (браво, политкорректные вы наши!) Соответственно, задача андроида - разыскать и убить мореплавателя, который вскоре должен открыть страну, ко-торой в будущем предстоит стать Страной, Которую Нельзя Называть (ух…никогда не говорите, что писать аннотации на видеокассетах легко!)
Для тех, кто еще не понял – мо-реплавателя звать Колямба. Разыскать его получается, убить – нет. В андроиде берет верх человеческое начало (всем, кроме нее, понятно, что железная девчонка просто втюрилась), она изыскивает обходной путь для спасения мира, и все же для верности они с Колямбой вместо страны, которая...ну вы поняли, решают открыть Индию («Там жирафики!» - утверждает робот: видимо, сбой в базе данных). Любовь спасет мир, что тут скажешь… В Средние Века, согласно теме школы, решила окунуться и группа 104. Название – «А кролик здесь не при чем!» Кролик действительно был не при чем, однако, как вспомогательный персонаж, очень оживлял сюжет своими появлениями.
Главный же герой, романтичный и немного грустный юноша-художник, странствовал по городам и весям в поисках идеала женской красоты. Идеал, естественно, был недостижим, и художник, продираясь сквозь обыденность средневекового европейского быта, зарисовывал свою мечту по частям, чтобы в финале продемонстрировать залу – групповой портрет "Сто четвёртой". Несмотря на явно юмористическую направленность постановки, чувствовалось в ней и что-то иное – что-то именно из средних веков, когда человек, не дерзая впадать в грех уныния, все же имел право на «светлую печаль»… Группа 101 удачно завершила блок постановок первокурсников.
Историки представили энергичную пародию на реалии современных «реалити-шоу», комедию положений с участием эстрадных «звезд», участвующих в проекте «Большой зад». Вновь сфокусировав на сцене слегка ослабшее внимание зала, «сто первая» передала ее кураторам. Предпоследним номером программы шла постановка студенческого педагоги-ческого отряда «Пламя». Постановка «пламенцев», по общему мнению, удалась. Сюжет ее представлял историю о том, как несколько «актеров погорелого театра» ставят «Муху-цокотуху» для детского утренника. Дело осложнялось сильнейшей симпатией «Паука» к «Мухе», что даже подвигло его на тайное исправление сценария, и явной неадекватностью «Гусеницы», впопад и невпопад провозглашавшей «Я пьикасная гусичка!» В конце концов явилась Саша Лузина и навела порядок – режиссер-самозванец был водворен на свое место – играть «Клопа», и все пошло на лад.
Завершала концерт еще одна постановка от кураторов, совпадавшая по названию с темой школы - «Осень средневековья». Перед изрядно утомленными зрителями развернулась вариация на тему «Ромео и Джульетты», история старинной вражды двух рыцарских фамилий, прекративших свое существование с появлением огнестрельного оружия. Зрители (некоторые с видимым облегчением) поаплодировали, и на сцене, наконец, появился Дмитрий Витальевич Бугров с решением жюри наперевес. .